Введение. Широкая представленность алкогольной зависимости (АЗ), как заболевания и феномен ее «традиционности», привычности, делает людей, состоящих в, так называемых «алкогольных» браках или живущих в «алкогольных» семьях, своего рода обособленной группой, имеющей свой круг популяционно-видовых спецификаций, касающихся личностно-психологического профиля, аутоагрессивной напряженности каждого члена семьи, а также спектра медико-социальных проблем, которые они продуцируют.

В данном контексте «алкогольная» семья представляется обособленной, калечащей, травматизирующей системой, которая наносит большой социально-экономический ущерб обществу, посредством того влияния, которое с учетом современных представлений о влиянии семейного функционирования на динамику и генезис АЗ, и сопутствующего ей в данной ситуации созависимого состояния, оказывает [8].

Еще одним аспектом является вклад супругов из подобных семей в суммарную антивитальную направленность общей популяции как в России, так и за рубежом [1, 3, 10], что создает потребность в разработке эффективных программ превенции аутоагрессивного поведения в подобных браках.

Традиционно подход к изучению как суицидологических, так и наркологических характеристик супругов в подобных семьях был статичным [9], то есть, находились некие совокупные характеристики, которые, в лучшем случае, оценивали влияние длительности существования супружеских отношений на изучаемые показатели.

Последние полученные данные [5] позволяют увидеть неоднородность исследуемой брачной системы в клинико-феноменологическом, суицидологическом, а также динамическом аспектах, что дает возможность предложить типологию подобных брачных отношений.

Наличие особых закономерностей в развитии взаимоотношений внутри семьи [15, 16] и ее способ взаимодействия с социумом позволили выделить три, четко очерченных, варианта динамики семейной системы: с перманентно закрытой, первично открытой и вторично открытой семейными системами [6].

Наиболее распространенным вариантом в социуме являлась модель брака с перманентно закрытой семейной системой (ПЗСС). Это наиболее широко представленный вариант семейной динамики; в данном случае после этапа активной борьбы за здоровье супруга, жена формирует ригидные границы семьи, что являет собой истинную закрытость семейной системы, инкапсулируя таким образом проблему зависимости.

Так манифестирует этап имитации гармоничной семьи, который продолжается, как правило, много лет. Отличительной чертой женщин из «алкогольных браков» с ПЗСС является патологическая потребность в заботе о ком-либо, так как подобным образом наполняется смыслом их жизнь.

Следующим по распространенности является вариант брака с вторично открытой семейной системой (ВОСС). ВОСС подразумевает под собой первично соответствие динамике развития внутрисемейных отношений таковым в браках с ПЗСС, однако в дальнейшем компульсивные попытки супруги сохранить «секретность» зависимости мужа ослабевают; женщина постепенно отдаляется от супруга, попутно открывая границы семьи; что приводит к изменению семейных ролей и возникновению несозависимых отношений в классическом понимании.

Этому предшествует ситуационный инсайт, перед которым следует череда попыток «вылечить» мужа, однако стоит отметить, что в «алкогольных» семьях с динамикой ВОСС эти попытки изначально носят менее выраженную интенсивность, чем аналогичные в браках с типом динамики ПЗСС.

Спустя время, симптомы псевдосозависимого состояния у супруги могут спонтанно исчезать, и женщина больше времени начинает уделять себе и детям.

Наиболее редко встречающимся вариантом является модель брака с первично открытой семейной системой (ПОСС). В данном случае АЗ супруга не скрывается, так как трактуется как социально-приемлемая, гендерно обусловленная, соответствующая представлению супруги из такой семьи поло-ролевому поведению второй половины. У жены не возникает вопросов, касающихся алкоголизма мужа, так как вся ответственность за состояние и качество жизни отдается на откуп супругу.

В связи с чем, на протяжении всей продолжительности брака сохраняются описанные выше отношения, изначально являющиеся взаимовыгодными и конгруэнтными.

Целью настоящего исследования было изучение аутоагрессивных паттернов и личностно-созависимых характеристик жён мужчин, страдающих алкогольной зависимостью (МСАЗ) в зависимости от варианта развития семейной системы.

Материалы и методы исследования. В соответствии с целью исследования были обследованы 125 семей МСАЗ; при этом средний возраст жён МСАЗ составил 40.5±4.7 года. Срок семейной жизни в браке – 15.9±4.7 года. Все обследованные респондентки продолжали находиться в брачных отношениях на момент осуществления исследования.

Тип семейной системы оценивался исходя из клинико-анамнестических данных, отражающих ход развития брачных отношений, на разных этапах функционирования диады «аддикт – семейное окружение» [5].

В качестве диагностического инструмента использовался опросник для выявления аутоагрессивных паттернов и их предикторов в прошлом и настоящем [12].

Статистический анализ и обработку данных, проводили посредством параметрических и непараметрических методов математической статистики (с использованием критериев Стьюдента и Вилкоксона). Выборочные дескриптивные статистики в работе представлены в виде М±m (средней ± стандартное квадратичное отклонение).

Результаты исследования и их обсуждение. Рассмотрим аутоагрессивные и личностно-созависимые характеристики жён МСАЗ из браков с различными типами динамики семейной системы.

Аутоагрессивная и личностно-созависимая характеристики жён МСАЗ из браков с ПЗСС. Респондентки данной группы существенно отличаются от, прежде всего, жён МСАЗ из браков с ПОСС в отношении суицидологических показателей.

В частности, это касается классических суицидальных паттернов поведения: суицидальные попытки обнаружены у 15.58%, суицидальные мысли – 25.97%, появляющиеся зачастую, на фоне безысходности – 62.34%.

При этом, группа сходна по количеству суицидальных и несуицидальных аутоагрессивных паттернов с жёнами МСАЗ из браков с ВОСС на этапе «закрытости», то есть до момента вскрытия семейных границ и формирования вторичной открытости, – в этом случае у жён из семей с ВОСС снижается суицидологическая напряженность.

Однако, и между ними обнаруживаются отличия в профиле суицидологически значимых эмоциональных состояний: в частности, их характеризует длительное переживание вины (37.66% и 15.38% соответственно, p<0.05), частые угрызения совести (33.77% и 7.69% соответственно, p<0.05).

Основной акцент отличий женщин данной группы приходится на особенности личностно-созависимой реакции, отраженные в таблице № 1.

Таблица 1

Личностно-созависимая характеристика жён МСАЗ из браков с ПЗСС
(пары сравнений с p<0,05)

Table 1

Personal-codependent characteristics of wives of men who suffer from alcohol dependence in marriages with a primarily closed family system (the above pair comparisons p<0,05)

Несмотря на перманентно повторяющиеся неудачи в лечении мужа, подавляющее большинство женщин, продолжает активные поиски любых методов лечения, зачастую весьма курьёзных, – продолжает активно скрывать АЗ своего супруга.

Отдельно отметим, что женщины из этой группы чаще других подвергаются физическому насилию со стороны супруга (32.47%).

Подобное сочетание аутоагрессивных паттернов поведения, говорит о том, что женщины из браков с ПЗСС буквально «живут» в различных позициях треугольника Карпмана, однако большую часть отведенного им времени проводят в позициях Спасателя и Жертвы [11]. Данный вариант выстраивания семейных взаимоотношений часто происходит из семьи, в которой воспитыввлась женщина и, как правило, повторяет созависимый сценарий матери [14].

Личностная структура таких женщин, как правило, отличается выраженной мазохистической направленностью [2], отсутствием представления об истинной близости, невозможности самостоятельно существовать вне симбиотической связи, в которой женщина достаточно часто является «донором» своей «взрослой» и прагматичной части, и частым вхождением в стуктуру «игр», что позволяет им поддерживать патологические экзистенциальные установки, скрытые социальные и психологические выгоды, направленные на поддержание принятого когда-то от матери смысла жизни.

Аутоагрессивная и личностно-созависимая характеристики жён МСАЗ из браков с ПОСС. Сразу отметим доброкачественность группы в сравнении с двумя остальными, что продемонстрировано в таблице № 2.

Таблица 2

Характеристики жён МСАЗ из браков с ПОСС (пары с p<0,05)

Table 2

Characteristics of wives of men suffering from alcohol dependence in marriages with a primarily open family system (the above pair comparisons (p<0,05)

Это относится к показателям классической суицидальной активности, которые сходны с таковыми в группе жен мужчин, не страдающих АЗ. У женщин из браков с ПОСС редко обнаруживается комплекс продепрессивных установок и чувств, свойственный женщине, «наказанной» на этом свете мужем – алкоголиком (5.26%), характерный для жён МСАЗ из браков с ПЗСС – 46.15%, и в меньшей степени для супруг МСАЗ из браков с ВОСС – 34.16%, что можно объяснить четким разделением границ и ответственности в браке с ПОСС. Здесь женщина не взваливает на свои плечи проблемы супруга, не бросается самоотверженно «спасать» его; она изначально относится к АЗ супруга, как к чему-то объективно приемлимому, являющемуся необходимым атрибутом поло-ролевого поведения, социального статуса, традиционным атрибутом социального функционирования мужа.