Введение. Изучение популяционной структуры народонаселения остаётся одной из актуальных задач популяционной генетики человека [1-8]. Для решения вопросов популяционной генетики используют различные полиморфные генетические маркеры, среди которых выделяют классические генетические маркёры (биохимические, иммунологические, физиологические); молекулярно-генетические маркёры (маркёры Y-хромосомы, митохондиральной ДНК и аутосомные маркёры); квазигенетические маркёры (фамилии и популяционно-демографические параметры: витальные статистики, параметры модели изоляции расстоянием Малеко, система браков и т.д.). Комплексный подход с использованием различных генетических маркеров способствует получению. максимально полной характеристики анализируемых популяций.

Популяционно-генетические исследования активно проводятся как зарубежными [9-13] так и отечественными [1-8, 14] учеными. Детально изучена популяционная структура различных этно-территориальных групп населения России: Республик Северная Осетия [6, 15, 16], Якутия [17], Карачаево-Черкессия [1, 18, 19], Татарстан [20], Архангельской [21], Курской [22-24], Тверской [25], Ростовской [26, 27], Кемеровской [28] областей и др. [29-32].

Популяционная структура в данных работах оценивалась через набор параметров, характеризующих возрастной ценз населения, его национальный состав, структуру браков, миграционную активность и др. Были установлены факторы (миграции, подразделенность популяции, дрейф генов, отбор, структура браков и т.д.), влияющие на популяционную структуру современного населения и определяющие особенности распределения аллелей и генотипов как по селективно-нейтральным маркерам, так и по функционально значимым вариантам генов [2, 3, 8, 14]. Показаны особенности генофонда населения ряда городов и мегаполисов: Москва [4, 33], Санкт-Петербург [3, 34, 35], Новосибирск [35, 36], Курск [22, 23], Белгород [37]. Вместе с этим, следует отметить, что генофонд населения России, проживающего в исконном ареале русского народа, отличается значительной гетерогенностью в силу обширности ареала, этнической истории, интенсивных миграционных изменений и ряда других причин [38] и необходимы дальнейшие исследования, направленные на выявление особенностей генетической структуры различных территориальных групп русского населения (и в том числе Центрального Черноземья РФ).

Особый интерес представляет изучение динамики формирования генетико-демографической структуры населения [4, 22-24, 37]. Следует отметить, что в большинстве работ в этой области рассматривается, как правило, динамика популяционной структуры за 1-3 поколения [22-24, 32, 37] и лишь единичные - уходят на глубину 4-5 поколений [2-4]. При этом анализ динамики популяционных характеристик в течение более продолжительного периода времени позволяет более репрезентативно описать направленность изменений отдельных генетико-демографических характеристик народонаселения и выявить тенденции в динамике структуры генофонда и факторов, его определяющих [2-4].

Цель исследования. Провести оценку взаимосвязи брачно-миграционных характеристик населения Белгородской области в динамике за 130 лет.

Материалы и методы. Объектом настоящего исследования являлась Белгородская область, сформировавшаяся 6 января 1954 г. путем соединения части районов Курской и Воронежской областей [39]. Из Курской области отошли Белгородскй, Борисовский, Грайворонский, Валуйский, Волоконовский, Новооскольский, Губкинский, Ивнянский, Корочанский, Краснояружский, Прохоровский, Ракитянский, Старооскольский, Чернянский, Шебекинский, Яковлевский районы. Из Воронежской области выделились Алексеевский, Красненский, Красногвардейский, Вейделевский, Ровеньской районы. На данный момент времени Белгородская область включает 21 район. Значимое влияние на формирование структуры современной белгородской популяции оказывали миграционные процессы, за счет которых наблюдался рост численности населения (Табл. 1). По данным Росстата численность населения области на 1 января 2023 г. составляла 1514527 человек, при этом на долю городского населения приходилось 66,25% [40]. Плотность населения равна 55,82 человек на 1 кв. км. (2023 г.) [41]. Средний возраст населения составлял 42,3 лет, в том числе мужчин – 39,3 лет, женщин – 44,3 лет (по данным на 2022 г.) [40]). По национальному составу преобладают русские. Кроме русских в регионе проживают украинцы, армяне, турки, азербайджанцы, татары, белорусы, молдаване, узбеки и прочие национальности [40]. На 2010 г. в регионе было зарегистрировано 161 национальность, тогда как в 2012 г. их было 124 [40]. Их удельный вес варьирует, Белгородская область, как в далеком прошлом, так и в настоящее время была территорией активных контактов различных этнических групп населения.

С учетом исторических особенностей заселения, географического положения районов в разных частях области, уровня урбанизации, национального состава населения для исследования были отобраны ряд модельных районов области, пять из которых – Белгородский, Грайворонский, Корочанский, Новооскольский, Старооскольский районы  (уезды) ранее входили в состав Курской губернии, затем Курской области, а после 1954 г. отошли к Белгородской области. Другие районы-Бирючанский (позже Красногвардейский и частично Алексеевский) и Валуйский до 1954 г. входили в состав Воронежской губернии, затем Воронежской области, после 1954 г. являются районами Белгородской области. Нами была изучена динамика популяционно-демографических показателей населения белгородского региона за последние 130 лет в разрезе 5 периодов: 1890-1910 гг., 1951-1953 гг., 1978-1980 гг., 1991-1993 гг. и 2016-2018 гг. Анализ проводился на районном уровне организации популяции [31].

Следует отметить, что в ходе административно-территориальных реорганизаций конца XIX – начала XX вв. Курская и Воронежская губернии были преобразованы в соответствующие области, а уезды – в районы, причем границы бывших уездов не всегда совпадали с границами нынешних районов. Так, территория современного Алексеевского района с 1779 г. входила в состав Бирючанского уезда Воронежской губернии, который был упразднен в 1918 году [39]. В связи с этим во второй период (1951-1953 гг.) вместо Бирючанского района в анализ нами был включен Алексеевский район, и описание популяционно-демографической структуры населения проводилось по следующим семи районным популяциям: Белгородский, Старооскольский, Новооскольский, Корочанский, Грайворонский районы Курской области и Валуйский, Алексеевский районы Воронежской области. С марта 1964 года был восстановлен в современных границах Красногвардейский район (с центром в г. Бирюч – ранее часть Бирючанского уезда, позже – частично Алексеевского района). В связи с этим в последующий анализ (с третьего периода 1978–1980 гг.) нами были включены 8 районов Белгородской области (Табл. 1).

Материалом для исследования послужили данные брачных записей церковно-приходских книг Архива ЗАГС Белгородской области конца ХІХ столетия (1890-1910-й гг.), а также актов гражданского состояния областного архива ЗАГС за 1951-1953 гг., 1978-1980 гг., 1991-1993 гг. и 2016-2018 гг., из которых были получены данные о местах рождения супругов, возрасте, национальности. В проводимом нами исследовании анализировались следующие популяционные параметры: миграционные процессы, изоляция расстоянием Малеко, брачный возраст, национальность. Информация о выборках, включенных в анализ за каждый временной интервал представлена в таблице 1. Общий объём проанализированной выборки - 39130 записей актов гражданского состояния. Обработка информации проводилась с использованием программ Excel (10), Statistica (v.10). С целью оценки взаимосвязи между анализируемыми популяционно-демографическими показателями в Белгородской области проводился корреляционный анализ (рассчитывали ранговый коэффициент корреляции Спирмена).

Результаты и их обсуждение. Была изучена динамика популяционно-демографических показателей (брачные миграции, параметры изоляции расстоянием Малеко, возраст и национальность супругов) населения белгородского региона за последние 130 лет в разрезе 5 временных периодов. Средние значения демографических параметров в изучаемых районных популяциях Белгородской области представлены в таблице 2. Было установлено, что за 130 лет размер элементарной популяции изменился с уровня, ограниченного территорией села, до территориальных границ района (37,5% рассматриваемых районов) и области (62,5% изучаемых районов). С конца ХIХ века до начала ХХI века значительно уменьшились доли изолокальных браков: в 1,6 раз доля браков, заключаемых между уроженцами одной губернии (области), в 2 раза – одного уезда (района), в 2,2 раза – одного села. При этом увеличилась 10,6 раза доля гетеролокальных браков (Табл. 2).

Полученные нами результаты соответствуют данным Курской области. Внутри Курской губернии в ХIХ веке регистрировалось 97-98% браков, 50 % из которых - внутри одного уезда и одного села [24]. Такой же высокий уровень локальных браков был характерен и для малых городов курского региона, за исключением г. Курск. С 1865-1873 г. по 1993-1995 г. на территории курского региона произошло уменьшение в несколько раз доли изолокальных браков (на 1/3 во всех популяциях) [22, 24].

Изучение динамики основных показателей модели изоляции расстоянием Малеко показало, что за 130 лет в среднем по региону значительно увеличелись среднеквадратические расстояния между местами рождения супругов с учетом дальних миграций (в 6,9 раза, с 37,40 км до 256,91 км) и без них (в 13,3 раза, с 13,62 км до 181,38 км), половины доли дальних миграций (в 1,6 раза) и промежуточных миграций (в 1,4 раза), эффективное давление миграций (в 1,5 раза, с 0,073 до 0,111) (таблица 2). За исследуемый 130-летний период в 2 раза увеличились значения локального инбридинга (с 0,00006 до 0,00012) и динамика данного показателя была противоположна изменениям коэффициента линейного систематичного давления (снизился с 0,03001 до 0,00274). Эффективный размер популяции за 130 лет уменьшился (в 1,3 раза) при максимально резком снижении данного показателя (в 3,6 раза) с конца ХІХ столетия к 1951-1953 гг. и постепенным ростом в последующих поколениях (Табл. 2).

Полученные нами результаты динамики показателей изоляции расстоянием Малеко в белгородском регионе согласуются с данными по соседней Курской области [23, 24], где ранее был проведен анализ динамики показателей Малеко за 30-летний период (1960-1963 гг.; 1987-1990 гг.), а также с московской популяцией в том же временном интервале (1892-1918 гг., 1955 г., 1980 г.; 1994-1995 г.) за исключением различий в масштабах изменений [2, 4, 35].

Средний брачный возраст (СБВ) мужчин Белгородской области был выше СБВ женщин как во всей популяции, так и только в ее репродуктивной части за весь период с 1890-1910 гг. по 2016-2018 гг. (Табл. 2). СБВ мужчин увеличился за 130 лет с 24,12 лет до 30,98 лет (1,3 раза), СБВ женщин увеличился с 20,50 лет до 28,71 лет (1,4 раза), при этом средняя попарная разница в возрасте супругов (СПРВС) ументшилась с 3,62 лет до 2,27 лет (в 1,6 раз) (Табл. 2).

В репродуктивной части белгородского региона с 1890-1910 гг. по 2016-2018 гг. СБВ был ниже, а СПРВС выше, чем во всей популяции. За 130-летний период увеличился СБВ мужчин с 24,05 лет до 29,16 лет, и СБВ женщин с 20,39 лет до 26,17 лет, а СПРВС ументшилась с 3,66 лет до 3,00 лет (Табл. 2).

Изменение СБВ зафиксировано в Курской области с 1960-1963 гг. по 1987-1990 гг. [42]. Во многих районах этой области отмечается снижение возрастных характеристик супругов, что контрастирует с данными из Белгородской области, а также с аналогичными исследованиями в Москве [4], Харькове [43] и Евпатории [44], где за 25-летний период возраст супругов увеличился.

На следующем этапе было проведено исследование изменчивости национального состава вступивших в брак в Белгородской области с 1890-1910 гг. по 2016-2018 гг. Установлено, что основной национальностью женихов и невест Белгородской области в течение 130 лет выступала русская национальность. Как среди мужчин, так и среди женщин её доля составляла около 90% (Табл. 2). За счёт роста численности населения области, миграций, административно-территориальных реформаций, изменения эффективного размера популяции менялся национальный состава белгородского региона. За 130-летний период уменьшились доли русской национальности (у женихов с 99,02% до 90,93%, у невест с 99,42% до 91,88%) и уваливались доли украинцев (в 5 раз у женихов, в 9,4 раза у невест) и других национальностей (в 4 раза у женихов, в 13,7 раз у невест) (Табл. 2).

Моноэтничность национального состава была установлена ранее и для соседней Курской области: в 1987-1990 гг. основной национальностью супругов являлась русская национальность (95,86% среди женихов и 94,20 % среди невест) [42]. На долю украинской национальности приходилось в среднем среди мужчин 2,14% и 4,14% среди женщин. На долю других национальностей – 1,99% среди мужчин и 1,61 % среди женщин. В брачной структуре преобладали русские однонациональные браки (в среднем 90,04%).

Далее рассчитывали коэффициент корреляции Спирмена по параметрам изоляции расстоянием Малеко и другими изучаемыми популяционно-демографическими показателями в Белгородской области в разрезе пяти временных периодов (Табл. 3). Установлены корреляционные связи s и s’ и рядом популяционно-демографических показателей. В конце XIX века с ростом s и s’ увеличивались доля выходцев из разных областей (r=0,86, p=0,014), средний брачный возраст женщин (r=0,79, p=0,036) и снижались доли супругов из одной области (r= -0,86, p=0,014) и из одного района (r= -0,86, p=0,007). В середине ХХ века (1951-1953 гг.) наблюдались корреляционные связи s и удельным весом мужчин украинской национальности (прямая связь) и русской национальности (обратная связь) (Табл. 3). Также увеличение s и s’ приводило к росту доли браков, заключаемых между выходцами из разных областей и снижению удельного веса изолокальных браков. Данные взаимосвязи популяционно-демографических показателей сохранялись и в 1978-1980 гг. Однако в 90-е гг. ХХ века корреляционные взаимосвязи, наблюдавшиеся в течение девяностолетнего периода, были нарушены и в данный временной интервал статистически значимые корреляции не были зарегистрированы. Лишь к началу ХХI века вновь стала значима роль s и s’ в формировании брачной структуры населения, но не так сильно, как в прошедшем веке (Табл. 3).

За пять временных периодов увеличение s приводило к увеличению доли мужчин других национальностей (r=0,90, p=0,037) и доли женщин украинской национальности (r=0,90, p=0,037), а увеличение s’ приводило к снижению доли мужчин и женщин русской национальности (r= - 0,90, p=0,037) и росту доли женщин других национальностей (r=0,90, p=0,037) (таблица 3). Установленные нами корреляционные зависимости между разными генетически значимыми демографическими параметрами (особенности брачной структуры, дальность миграций, брачный возраст супругов) находятся в определенной связи. Расширение географии мест рождения супругов приводит к изменениям национального состава женихов и невест, брачного возраста супругов. Это может приводить к увеличению генетического разнообразия последующих поколений и снижению потенциально негативных эффектов на динамику генофонда изолокальных браков. Но, несмотря на это положительное влияние на структуру генофонда, увеличение брачного возраста может способствовать распространению патогенетически значимых генетических вариантов у потомков. Таким образом, брачно-миграционные характеристики популяций имеют важное медико-генетическое значение, так как помимо раскрытия истории миграционных потоков населения, могут влиять на распространенность как моногенной наследственной патологии, так и других наследственно детерминированных заболеваний среди населения. В связь с этим данные показатели необходимо учитывать при проведении популяционно-генетических и медико-генетических исследований [1, 8, 14, 25, 30, 45].

Заключение. Таким образом, анализ корреляционных взаимосвязей между параметрами изоляции расстоянием Малеко и другими популяционно-демографическими показателями (миграционные показатели, возрастные характеристики супругов, национальный состав) в Белгородской области выявил что, миграционные процессы  (оценены на основе параметров изоляции  расстоянием Малеко) оказывали значимое влияние на формирование популяционно-демографической структуры населения Белгородской области, особенно с конца ХІХ века до второй половины ХХ века (1978-1980 гг.). Увеличение среднеквадратических расстояний между местами рождения супругов с учетом дальних миграций приводило к увеличению доли мужчин других (кроме русской и украинской) национальностей и доли женщин украинской национальности, а увеличение среднеквадратических расстояний между местами рождения супругов без учета дальних миграций приводило к снижению доли мужчин и женщин русской национальности и росту доли женщин других национальностей. Демографические показатели населения необходимо учитывать при планировании и проведении последующих медико-генетических и генетико-эпидемиологических исследование юга Центральной России.

Информация о финансировании

Финансирование данной работы не проводилось.