Введение. Сон – важный процесс, определяющий адаптационные механизмы регуляции НЭИМ-системы, так как во время сна происходит выработка одного из основных антиоксидантов и адаптогенов – мелатонина. Многочисленные исследования определяют оптимальную продолжительность сна у молодых лиц в возрасте от 18 до 25 лет в 7-9 часов (American Academy of Sleep Medicine, AASM), причем качество сна зависит от возраста, пола, социального ритма и сопутствующей патологии [1]. По данным AASM, треть взрослого населения планеты регулярно спит менее 7 часов в сутки. Продолжительность сна менее 7 часов является фактором риска ожирения и метаболического синдрома – сокращение продолжительности сна на 1 час повышает индекс массы тела (ИМТ) в 0,35 раз [2], что уже становится фактором кардиометаболического риска. Известны данные, что хроническое снижение продолжительности сна коррелирует с негативным детским опытом (Adverse Childhood Experiences, ACE) до 60 лет, ослабевая с каждым десятилетием [3]. Нарушения сна встречаются уже молодом возрасте, могут быть связаны с социальным ограничением сна, могут являться факторами риска инсомнии, т.к. усугубляются с возрастом [4].

Бессонница (инсомния) – распространенный в клинике синдром расстройства ночного сна и сопутствующих нарушений в дневное время [5], коморбидная с сердечно-сосудистыми заболеваниями. В критерии диагностики инсомнии включены проблемы, связанные с трудностями инициации и поддержания сна, ранние пробуждения; нарушения внимания, сосредоточения днем, расстройства настроения; неудовлетворенность сном при достаточном времени на сон и комфортными условиями для сна; частота расстройств сна более чем 3 раза в неделю при отсутствии патологии центральной нервной системы (ЦНС). Частота встречаемости инсомнии в популяции составляет в среднем 10%, ещё 20% испытывают её симптомы время от времени [6]. Инсомния коррелирует с расстройствами пищевого поведения, тревожными расстройствами и депрессией [7]. Сон, как известно, выполняет важные регулирующие функции для поддержания психического здоровья [8]. Инсомния вызывает состояние аллостатической перегрузки, провоцируя возникновение психических расстройств. Она может служить маркером нарушенной нейропластичности вследствие дизрегуляции различных нейробиологических механизмов, участвующих в различных психических состояниях, а также может расцениваться как коморбидное состояние, трансдиагностический симптом и фактор риска для многих психических расстройств, включая аффективные расстройства и шизофрению [9, 10]. Известно, что 70% пациентов с психическими расстройствами, такими как депрессия, психоз, биполярное расстройство, посттравматическое стрессовое расстройство, алкогольная зависимость, сообщают о нарушениях сна, а 30% соответствуют критериям инсомнии [11].

Характер нарушений сна у молодых лиц различен в зависимости от пола, расы, демографических параметров, что требует скрининга этой группы населения. В Питтсбургском университете разработали стандартизированный опросник для определения качества сна (Pittsburgh Sleep Quality Index, PSQI), широко используемый в клинической практике и научных исследованиях. Он обладает высокой чувствительностью (89,6%) и специфичностью (86,5 %) [12] и может использоваться для первичного скрининга инсомнии [13].

Цель исследования. Оценить качество сна у молодых лиц (студентов-медиков), проживающих на территории г. Владикавказа (43°01'00" n 44°41'00"e) РСО-А), в весенний и осенний сезоны года с целью выявления предикторов инсомнии.

Материалы и методы исследования. С помощью Питтсбургского опросника для определения индексов качества сна (PSQI, русскоязычная версия, перевод Е.А. Семеновой, К.В. Даниленко, 2009) в весенний (март-апрель, 270 человек) и осенний (сентябрь, 165 человек) периоды провели анкетирование 2-3 курсов СОГМА (всего 435 студентов, средний возраст 20,1±0,08), подписавших информированное согласие на участие в тестировании. В выборку вошли 25,7% юношей и 74,3% девушек. Исследование одобрено Этическим комитетом ИБМИ ВНЦ РАН (протокол №7 от 20.02.2019), данные представлены в репозитории ClinicalTrials.gov (NCT04851080). Оценивали качество сна в течение предыдущего месяца у студентов по ответам на 11 вопросов и базовым компонентам (С1-С7), фиксирующим нарушения сна в течение последнего месяца. Мы модифицировали подсчет компонентов следующим образом: С1 – неспособность сохранять достаточный настрой на повседневную активность; С2 – латентность сна; С3 – средняя продолжительность ночного сна за последний месяц; С4 – эффективность сна (соотношение «время сна/время в постели»); С5 – характеризует проблемы со сном, обусловленные конкретными причинами (просыпались в середине ночи или под утро; вынуждены вставать, чтобы воспользоваться ванное комнатой; не могли свободно дышать; кашляли или громко храпели; чувствовали, что холодно; чувствовали, что жарко; видели плохие сны; испытывали боль; другие причины); С6 – самооценка качества сна; С7 – частота приема снотворных препаратов и сонливость днем [14]. Каждый компонент оценивали от 0 до 3 баллов, в сумме определяли общий индекс качества сна (Global Score PSQI, (GS)). «Хороший сон» соответствует Global Score PSQI ≤5 баллов, «плохой сон» - >5 баллов. Анализировали время отхода ко сну студентов, взаимосвязи с латентностью и продолжительностью сна.

Критерии включения в группу исследований: относительно здоровые лица, юноши и девушки. Критерии исключения: наличие хронической или острой инфекционной или соматической патологии.

В весенний период подавляющее большинство исследований проведено в апреле, в осенний период – в сентябре. Для этих месяцев характерно наличие фотопериодов с противоположными трендами (Рис. 1).

Метеорологические данные (среднемесячные) - в сентябре: температура воздуха – +14,3⁰С; атмосферное давление – 701,5 мм.рт.ст.; относительная влажность 78%; скорость ветра – 1,1 м/сек; количество осадков – 101 мм, продолжительность светового дня 12 час. 33 мин., ночи – 11 час.27 мин; в апреле: температура воздуха – +7,8⁰С; атмосферное давление – 701,1 мм.рт.ст.; относительная влажность 69%; скорость ветра – 1,2 м/сек; количество осадков – 118 мм, продолжительность светового дня 13 час. 14 мин., ночи – 10 час. 46 мин. Данные получены с сайтов https://rp5.ru/Погода_во_Владикавказе_(аэропорт); https://meteogram.org/sun/russia/vladikavkaz.

Статистическую обработку материала проводили с помощью программного пакета Statistica 10.0. Описательные характеристики исследуемых параметров после проверки на нормальность распределения представлены средним выборочным значением (М), стандартным отклонением (SD), процентным соотношением количественных данных. Для сравнения выборочных данных использовали критерий Стьюдента. Критический уровень значимости принимали ≤0,05. 

Результаты. Анализ результатов тестирования показал, что общий балл (GS) в весенний сезон составил 7,19 (юноши – 6,07; девушки – 7,51), в осенний – 5,69 (юноши – 5,59; девушки – 5,75) (табл. 1), из них «плохой сон» весной отмечают 66,7%, осенью – 46,4% респондентов (Рис. 2А). Основной вклад в долю студентов с плохим качеством сна весной вносят девушки – 71,4%, среди юношей отмечено равное соотношение лиц как с хорошим, так и с плохим качеством сна; осенью доля студентов с хорошим качеством сна увеличивается, как среди девушек, так и среди юношей (Рис. 2 Б).

Анализ компонентов показал наличие сезонной динамики с отрицательным трендом от весны к осени для С1-4 и GS, что можно интерпретировать как улучшение качества сна студентов осенью (Табл. 1). Достоверные различия присутствуют для большинства компонентов, за исключением характеризующих самооценку качества сна и конкретные причины, затрудняющие засыпание. Установлены внутригрупповые межсезонные отличия по отдельным компонентам PSQI у юношей и девушек (Табл. 1). У девушек осенью достоверно снизились компоненты С1-С4, у них улучшилось самочувствие днем, что позволяло им оставаться бодрствующими в процессе повседневной деятельности, требовалось меньше времени, чтобы заснуть, увеличилось среднее количество часов ночного сна, повысилась эффективность сна на фоне снижения соотношения между временем сна и временем пребывания в постели. В итоге сумма баллов общей оценки качества сна GS также снизилась, что характеризует улучшение качества сна у девушек осенью. У юношей в динамике от весны к осени снизились компоненты С2-С5, С7, соответственно, у них снизилась латентность сна, увеличилось среднее количество часов ночного сна, повысилась эффективность сна и способность сохранять положительный настрой и оставаться бодрствующими после приема пищи или в процессе социальной деятельности.

Детальный анализ вклада компонентов С1-С7 в общую оценку качества сна показал, что весной максимальный вклад в баллы GS вносят компоненты: С1; С2, а также низкая самооценка качества сна С6 (Рис. 3). В осенний период в общем индексе превалируют компоненты С1 и С5, что приводит к недостаточному настрою на повседневную деятельность и проблемами со сном в силу определенных причин. Практически равнозначно влияют на качество сна латентность сна – (С2) и самооценка качества сна – (С6).

В результате гендерного анализа компонентов PSQI в весенний период установлено, что существенные отличия среднего балла выявлены для компонентов С1, С5-С7, которые были существенно выше у девушек (Рис. 4).

Выявлено, что компонент С1 у девушек весной составил 1,53±0,87 против 1,05±0,96 у юношей (t=3,66; р=0,0003); С5 у девушек 1,14±0,46 против 0,87±0,50 у юношей (t=3,92; р=0,0001); С6 у девушек 1,22±0,68 против 1,0±0,80 у юношей (t=2,10; р=0,0365); С7 у девушек 0,70±0,68 против 0,37±0,58 у юношей (t=3,35; р=0,0009). Согласно данным Опросника статистически значимо девушкам весной сложнее сохранять достаточный настрой на осуществление повседневной деятельности (С1), отмечено бóльшее количество конкретных причин (С5), вызывающих проблемы со сном («неудобная кровать», «стрессовая ситуация», «шум», «ринит», «комары», «бессонница»). Девушки имеют заниженную самооценку сна по сравнению с юношами (С6), они чаще, чем юноши используют снотворные препараты, им сложнее оставаться бодрствующими после приема пищи или в процессе социальной деятельности (С7). В конечном итоге это сказывается на общем индексе сна GS весной (Рис. 4).

В отличие от весеннего периода осенью не выявлено достоверных различий между юношами и девушками по компонентам С1-С7.

Проведен внутригрупповой межсезонный анализ абсолютных параметров PSQI (ответы на вопросы 2-4), имеющих важное значение в оценке качества сна и характеризующих: время, необходимое чтобы заснуть, время подъема, количество часов сна за ночь. Выявлено, что осенью респонденты статистически значимо просыпаются в более позднее время, чем весной, как юноши, так и девушки. У девушек увеличивается продолжительность ночного сна, у юношей наблюдается тенденция к его увеличению (Табл.2).

Поскольку привычное время отхода ко сну является одним из базовых факторов, влияющих на циркадные ритмы организма, выработку мелатонина и поддержание гомеостаза, мы провели ранжирование студентов в соответствии с временными интервалами, соответствующими времени, когда они обычно ложатся спать. Установлено, что в весенний период лишь 12,6% студентов ложатся спать до 23:00 час., 30,3% – до 24:00 час., при этом время отхода ко сну у значительной части студентов (69,7%) наступает после 24:00 час., а 37,8% ложатся спать в интервале от 01:00 до 02:00 час. Как показал гендерный анализ привычного времени отхода ко сну, весной максимальное количество девушек (39,0%) и юношей (33,3%) ложатся спать с 01:00 до 02:00 час., минимальное с 21:00 до 22:00 час. (1,9% – девушки; 8,3% – юноши) (Рис. 5). Кроме того, 10,0% девушек и 13,3% юношей ложатся спать далеко за полночь с 02:00 до 04:00 час., что способствует нарушению циркадных ритмов организма.

Установлено, что в осенний период 30,0% студентов ложатся спать до 23:00 час., при этом большая часть студентов (60,7%), в отличие от весеннего периода, ложатся спать до полуночи, время отхода ко сну у 39,3% студентов выпадает на период после полуночи, 17,6% студентов ложатся спать в интервале от 01:01 до 02:00 час. и только 5,2% – после 02:00 час. Анализ привычного времени отхода ко сну выявил также гендерные различия среди студентов в осенний период. Выявлено, что наибольшие различия наблюдаются в интервалах: с 23:01 до 24:00 час., когда ложатся спать 37,2% девушек и 26,1% юношей; с 01:01 до 02:00 час. (14,0% – девушки, 26,1% – юноши) (рис. 6). В интервалах 21:00-22:00 и 02:01-04:00 час. гендерное соотношение изменяется в сторону увеличения процента девушек. Выраженные изменения времени отхода ко сну осенью по сравнению с весной приходятся на интервал 01:01-02:00 час., что проявляется не только существенным снижением процента студентов, которые ложатся спать в этот период, но также преобладанием среди них юношей. При этом доля девушек, время отхода ко сну которых находится в интервале 22:01-23:00 час., возрастает с 5,2% до 24,3%.

Анализ абсолютных параметров PSQI, ранжированных относительно времени отхода ко сну показал, что весной, как девушкам, так и юношам требуется существенно больше времени чтобы заснуть, если время отхода ко сну смещается на период 01:00-04:00 час. (Табл. 3), в большинстве случаев у студентов присутствует «короткий сон» – менее 7 часов.

Достоверного различия по времени подъема в зависимости от времени отхода ко сну у девушек не выявлено, тогда как юноши спят до 7,8±0,43 час., если время отхода ко сну приходится на интервал 01.01-04.00 час. У юношей наблюдается незначительный положительный тренд времени подъема в зависимости от времени отхода ко сну, чем позже они ложатся спать, тем позже время подъема.

В осенний период анализ абсолютных параметров PSQI, ранжированных относительно времени отхода ко сну, показал, что студенты позже просыпались и имели меньшую продолжительность ночного сна по мере смещения времени отхода ко сну на более поздние часы, однако достоверные различия выявлены лишь для продолжительности ночного сна у девушек (р=0,0000-0,0209), которая сокращается с 8 до 6 час. в зависимости от времени отхода ко сну (Рис. 6).

Обсуждение. Сон имеет решающее значение для поддержания нейроэндокринной функции, регуляции углеводного обмена и сердечно-сосудистой системы. Дефицит сна способствует снижению умственной и физической работоспособности, снижая качество жизни. Последствия проблем со сном вследствие недосыпания или патологического нарушения сна могут быть достаточно серьезными, они приводят к ухудшению здоровья [15], дефициту внимания и успеваемости [16], экстремальному поведению и депрессии [17], нарушению социальных отношений [18], инсомния также является фактором риска развития артериальной гипертензии (АГ) [19]. В процессе обучения студенты, как известно, могут испытывать ряд проблем со сном [20], и согласно статистике, это самая «недосыпающая» возрастная группа [21]. Студенты вузов, в большей степени медицинских, решают такие проблемы как большая информационная нагрузка, обязательства, отвлечение в Интернете, злоупотребление гаджетами, неустойчивый график учебы, т.о. существует ряд индивидуальных и социальных факторов, оказывающих влияние на качество сна. Молодые люди склонны добровольно «жертвовать» продолжительностью сна вследствие социальных факторов, возможно, вынуждены урезать его из-за проживания в шумном общежитии или квартире. Типичным способом справиться с недосыпанием, на самом деле усугубляющим проблему, является попытка восполнить потерянные часы сна за счет увеличения их количества по выходным, т.е. происходит формирование социального «джетлага» [22].

В социуме наблюдается временной лаг отхода ко сну со смещением на поздние часы, ярко выраженный у жителей мегаполиса и, конечно, студентов, организм которых подвержен прессингу различных стрессовых факторов в виде значительных ментальных перегрузок на фоне гиподинамии и несбалансированного питания. При сдвиге времени засыпания позже 22 часов формируется недостаточная секреция мелатонина, пик которой в норме приходится на период 1-3 часа ночи. Более позднее засыпание характеризуется сдвигом пика секреции мелатонина на ранние утренние часы, снижением уровня его секреции, и как следствие, нарушением утренней активации НЭИМ-системы [22]. Следствием дефицита сна становится чрезмерная дневная сонливость, снижение успеваемости и вовлеченности в другие виды деятельности [23]. Недостаток сна, дневная сонливость у учащихся сопровождаются подавленным настроением, более низкими оценками, в то время как 80% студентов с хорошим качеством сна имеют более высокие оценки. Отмечено, что среди студентов, выполняющих полную учебную нагрузку курса, более низкие академические результаты показали студенты с плохим качеством сна [24].

В нашем исследовании установлено, что весной подавляющее большинство девушек-студенток и половина юношей-студентов имеют плохое качество сна (66,7%), что почти в 2 раза выше, чем в среднестатистической китайской популяции студентов (31,0%), [21]. Интересны результаты комплексного исследования характера сна в американской популяции студентов, где средний балл GS составил 5,64, без статистически значимых гендерных отличий [25]. И если у наших относительно здоровых студентов GS весной составлял 7,19±3,40, то в контрольной группе американских студентов (штат Техас) с подтвержденным медицинским отсутствием диагноза бессонница он соответствовал 2,67±1,70, а у студентов с клиническими признаками бессонницы – 6,53±2,98, авторы показывают, что оптимальная чувствительность и специфичность для выявления бессонницы фиксируется при пороговом значении в 6 баллов. Исходя из этого, весной у студентов-медиков (Владикавказ) отмечены признаки инсомнии по PSQI.

Латентность сна студентов в весенний период – 21,5% в общей негативной оценке качества сна и играет в ней ведущую роль, т.к. чем больше времени требуется студентам для засыпания, тем хуже в итоге качество сна, особенно если этот временной отрезок превышает 30 минут. В китайской популяции доля студентов с большой латентностью сна (время засыпания) более 30 мин составила 25,5% [21]. Весной у студентов снижена способность сохранять достаточный настрой на повседневную активность, причинами этого могут быть недостаточная продолжительность сна и более раннее время подъема. Выраженные сезонные эффекты варьирования продолжительности сна и времени пробуждения показаны также в исследовании [26], где также отмечено снижение продолжительности сна и сдвиг времени подъема на более ранние часы в весенний период. В нашем исследовании у 69,7% студентов-медиков время отхода ко сну весной смещается на период после 24:00 час., соответственно у них сокращается продолжительность сна. Оптимальное время отхода ко сну является важным элементом качества сна, физиологическим потребностям организма наиболее соответствует время отхода ко сну не позднее 22:00 час., весной этим рекомендациям следуют лишь 1,9% девушек и 8,3% юношей.

Как показал гендерный анализ, девушкам весной сложнее сохранять достаточный настрой на то чтобы осуществлять повседневную деятельность, у них бóльшее количество конкретных причин, вызывающих проблемы с засыпанием, в том числе температурный дискомфорт. Одной из причин латентности сна в течение 30 минут и недостаточной продолжительности сна респонденты назвали высокую температуру в помещении. Аналогичные данные получены при исследовании качества сна в зависимости от температуры среды у 7 млн. респондентов в 68 странах [27]. В 3-х летнем исследовании качества сна у японских респондентов выявлены корреляции времени пробуждения с временем восхода солнца и температурой, однако даже при сопоставимом времени восхода солнца весной и осенью присутствуют различия, что указывает на важную роль разницы температур [28]. В нашем исследовании показано, что самооценка сна у девушек хуже, чем у юношей, они чаще используют снотворные препараты, им сложнее оставаться бодрствующими после приема пищи или в процессе социальной деятельности. В конечном итоге это сказывается на общей оценке качества сна у девушек. Полученные результаты сопоставимы с литературными, которые констатируют, что женщины страдают инсомнией в 1,5 раза чаще мужчин во всех возрастных группах, включая детей [5]. Тем не менее, в китайской популяции гендерный анализ показал, что у студентов мужского пола было худшее качество сна с точки зрения продолжительности сна и использования снотворных в сравнении со студентами женского пола [21].

Наши исследования в периоды года с разнонаправленной динамикой фотопериода не случайны, они отличаются по сезонной регуляции НЭИМ-системы, которая модулируется parstuberalis гипофиза. По данным литературы выделены 2 фракции тиреотропного гормона (ТТГ): одна синтезируется в pars tuberalis гипофиза (PT-TSH), другая в pars distalis (PD-TSH). PD-TSH является «провесенним» гормоном, влияющим на сезонное размножение у млекопитающих [29]. Весной, PT-TSH, индуцированный удлинением суток, превращает прогормон Т4 в биоактивный Т3, тем самым передавая сигнал о начале весеннего сезона, однако в здоровом организме при нормальной регуляции не происходит сезонной гиперактивности щитовидной железы. Также выявлено, что в регионах, где цирканнуальные колебания температуры воздуха меньше 10-15⁰С (в нашем случае около 7⁰С), а также в более южных регионах, сезонные изменения артериального давления (АД) больше выражены [30]. И это несмотря на то, что человек считается менее зависимым от сезонности благодаря искусственному отоплению, кондиционированию и освещению. Важно отметить, что у здоровых лиц АД в период сна должно снижаться на 10-20% (диппер-тип суточного профиля АД), чтобы достаточно быстро повыситься утром при активации режима «бодрствования» [31]. Если человек «не спит», или «спит меньше», то степень снижения АД ниже, или ночного снижения АД не происходит, что относит таких лиц к категории «нон-дипперов», и, в перспективе – в группу риска по развитию артериальной гипертензии.

Можно предположить, что на более худшие показатели сна у студентов весной влияет перестройка НЭИМ-системы в весенний период, что сопровождается субклинической активацией щитовидной железы, которая играет роль в сезонной и стрессовой адаптации, а PSQI коррелирует с психофизиологическим стрессом [13]. Сопутствующее стрессовое воздействие, связанное с учебным процессом, социальным стрессом и нарушением гигиены сна, меняет сезонную нейрогормональную перестройку и усугубляет нарушения сна, особенно у девушек, НЭИМ-система которых более чувствительна к циркануальной гормональной перестройке.

Осенью качество сна у студентов несколько улучшается, как у девушек, так и у юношей – формируется отрицательная динамика подавляющего большинства базовых компонентов PSQI от весны к осени. Процент студентов с «хорошим» качеством сна возрастает до 53,6%, с плохим качеством сна снижается до 46,4%. В числе компонентов, снижающих качество сна осенью, превалирует недостаточный настрой на осуществление повседневной деятельности и проблемы со сном в силу индивидуальных причин. Достоверные различия между юношами и девушками по компонентам С1-С7 в осенний период отсутствуют. Студенты осенью просыпаются в более позднее время, чем весной, как юноши, так и девушки. У девушек увеличивается продолжительность ночного сна, у юношей присутствует тенденция к его увеличению. Увеличение продолжительности сна в осенний период отмечено также у жителей 14-ти стран [32], в том числе проживающих на северных территориях [33]. Осенью большая часть студентов – 60,7%, в отличие от весеннего периода (30,3%), ложатся спать до полуночи, 30,0% ложатся спать до 23:00 час., при этом время отхода ко сну у 39,3% студентов выпадает на период после полуночи. Количество часов сна за ночь ожидаемо снижается по мере смещения отхода ко сну на более позднее время как у юношей, так и у девушек.

В рамках разработки методов диагностики и лечения инсомнии Научным советом Общероссийской общественной организации Российским обществом сомнологов в 2016 году были предложены отечественные рекомендации [5]. С точки зрения наличия признаков инсомнии можно рассматривать полученные нами результаты компонентов Опросника PSQI как нарушения инициации сна (пресомнические, связанные с засыпанием, в т.ч. выше 30 минут) – С2; поддержания (интрасомнические, в т. ч. связанные с ночными пробуждениями, трудностями нового засыпания) – С3, С4, С5; завершения (постсомнические, проблемы раннего пробуждения) – отдельный пункт из компонента С5. Кроме того, интегративным показателем качества ночного сна в критериях инсомнии [5] является индекс эффективности сна (в случае Опросника это С1, С4, С6). Часть наших респондентов отмечали наличие эпизодов нарушения сна более, чем 3 раза в неделю – осенью 30 эпизодов в С5 Опросника, весной – 149 эпизодов. Так как Опросник PSQI оценивал среднемесячные показатели, то можно сказать, что у наших респондентов присутствует часть критериев, характерных для адаптационной (острой) инсомнии. При исследовании студентов польских университетов выявлена положительная корреляция между тяжестью симптомов инсомнии и симптомами посттравматического стрессового расстройства, а также показателями анкеты GHQ-28, используемой для выявления возможного психологического расстройства и повышенным употреблением психоактивных веществ [34]. По мнению ряда авторов [25], результаты исследования чувствительности, специфичности и диагностической точности бессонницы с помощью PSQI позволяют предположить его в качестве инструмента скрининга бессонницы в студенческой популяции, но с осторожностью использовать в качестве диагностического инструмента.

В проведенном исследовании существовали ограничения. Вследствие перекрестного дизайна требуются дальнейшие многоцентровые исследования для выявления причинно-следственной связи между качеством сна и факторами окружающей среды. Во-вторых, исследование охватило только студентов-медиков, поэтому результаты не могут быть обобщены на всех студентов Владикавказа. В-третьих, мы полагаем, что наши результаты связаны с неизмеряемыми переменными (такими как рацион питания, использование Интернета), которые могут влиять на качество сна. В-четвертых, в исследовании для сбора данных использовался метод самоотчетов, который может быть подвержен некоторым ошибкам в отчетах. Данные ограничения использования PSQI для оценки исследований качества сна также были отмечены другими исследователями, несмотря на его широкое распространение.

Заключение. Общий индекс качества сна студентов-медиков и компоненты теста PSQI (C1-4) имеют сезонную зависимость. В исследованные сезоны показатели сна студентов демонстрируют «плохое» качество сна (более 5 баллов), однако осенью характеристики сна суммарно на 21% лучше (по баллам GS). Увеличение индекса качества сна («плохой сон») в большей степени обусловлено: латентностью сна, недостаточным настроем на повседневную деятельность, проблемами со сном в силу определенных причин, низкой самооценкой качества сна. В оба сезона наблюдаются 3 группы симптомов из 5 основных критериев диагноза синдрома инсомнии, что позволяет расценивать нарушения основных компонентов индекса сна как предикторы развития адаптационной (острой) инсомнии.

Информация о финансировании

Исследование проводили в рамках госзадания ИБМИ по теме НИР 075-01489-22-00.